Сквозь Пекло - Страница 122

122

— Да, морская владычица, — низко поклонившись, дюже мощным, гулким голосом, откликнулся Менхет. — Сын ДажьБога, Святозар, если не сможет дойти до ворот прохода, должен вернуться к вам живой и здоровый, и мы, с Усером должны сделать все, чтобы исполнить ваше повеленье.

— Правильно, Менхет, правильно, ты понял, — сказала Богиня и поднялась со своего трона, и в тот же миг и Менхет, и Усер, и четыре воина стоявшие по углам зала, склонили головы. — Деточка, — убрав руку с ручки трона и протянув ее к наследнику, да ласково погладив его по волосам, заметила Волыня. — Перед трудной дорогой, которая лежит перед тобой, давай теперь пройдемся по царству, чтобы я была уверена, что у тебя хватит сил продолжить этот путь. И главное если, ты, хоть на миг почувствуешь внутри себя холод и озноб, скажи мне об этом, потому как тогда, ты не пройдешь пекельный холод… В этом случае тебе придется задержаться у меня, чтобы я дала еще солнечного нектара.

Святозар кивнул в ответ головой, и когда Волыня неторопливо принялась спускаться с возвышения, пошел за ней, к выходу из тронного зала. Они прошли мимо, склонивших голову, Менхета и Усера, а когда миновали их, воины развернулись и двинулись следом за Богиней и наследником.

Морская владычица и Святозар, выйдя из тронного зала, оказались в полутемном, недлинном, каменном коридоре, и миновав его, вышли из дворца. Впервый момент, выйдя из дворца, наследник удивился царящему кругом него сумраку, будто день внезапно сменился вечером, и, спустившись по ступеням на гладкую темно-серую дорожку из оникса, спросил:

— Тут так темно… сейчас, что ночь?

Богиня стоявшая рядом, и встревоженным взглядом оглядывающая наследника, подняла голову, посмотрела ввысь на бескрайние сине-зеленые воды, и ответила:

— Нет, сейчас день. Просто ты вышел из яркого, наполненного сиянием тронного зала, и тебе показалось, что здесь темно. Но если бы, ты, не был в царстве Алтынском, а был просто на дне, ты бы понял, как здесь светло. Когда, ты, поплывешь с Менхетом и Усером, ты увидишь, какое морское дно темное. А, теперь, деточка, скажи мне как, ты, себя чувствуешь?

— Ах, светлая владычица, я чувствую себя прекрасно. Во мне столько силы, мощи и уверенности, что мне кажется, я бы смог победить не только Черномора, но и самого Чернобога, — улыбаясь и распрямляя плечи, победно заявил Святозар.

Волыня довольным взглядом, оглядела крепкую и статную фигуру наследника, его темно-каштановые, волнистые волосы, высокий лоб, голубые глаза, и громким голосом, наполненным божественной силы, сказала:

— Уверенность первый ключ к победе, Святозар. — И потом, уже более тише и мягче, добавила, — а теперь, давай пройдемся по дорожке, и я тебе кое-что поведаю… И, может быть, это поможет тебе одолеть Черномора.

Богиня неспешно двинулась по дорожке окаймляющей белый дворец, а наследник поравнявшись с ней, пошел рядом, с большим интересом слушая то, что, по мнению морской владычицы поможет ему одолеть царя Черномора. Волыня еще некоторое время хранила молчание, словно обдумывая, что-то, а немного погодя тихим голосом журчащим, как весенняя вода бегущая по земле, начала сказывать сказ:

— Много веков назад, встретились Перун и Дива-Додола. Он, Громовержец, Бог войны и Битв, любимый сын Сварога. Она же, Дива-Додола, дочь Бога ночного неба Дыя и Богини луны Ливии. Полюбили друг друга Перун и Дива-Додола, но красавицу Диву приметил поддонный царь Черномор и решил помешать свадьбе влюбленных. И пока Перун отправился к отцу Дивы, Богу Дыю, просить руки его дочери. Обратился Черномор в трехголового ящера, похитил и унес Диву-Додолу в свое поддонное царство. Принес он красавицу Диву в свой царственный дворец на дно морское и закрыл в самой дальней комнате. Узнал Бог Перун про похищение невесты, и вместе с Богом Дыем и Богом Семарглом прилетел к Восточному морю. Стал Перун натягивать тетиву своего тугого лука, да пускать молнии в морскую гладь, стал Семаргл бичом огненным хлестать по поверхности моря, но расходились по морю волны огромные, поднялся ледяной ветер, да стали волны и ветер тушить молнии, да огненный бич Семаргла. Тогда Перун нырнул в море, приплыл ко дворцу Черномора. Навстречу к нему вышла Дива-Додола — белее она снега белого, краше и милее цветка алого, увидела Дива любимого и расплакалась. А в это время по дну морскому расходились ветры буйные, заволновалась, заколыхалось поддонное царство, не иначе ящер плывет. Схватила Додола Перуна за руку и лишь успела спрятать его в комнате, как ко дворцу и, впрямь, приплыл трехголовый ящер Черномор. Ящер был уставший и голодный, ведь весь день он тушил золотые молнии, да огненный бич Семаргла. Потребовал он себе еды и питья, а насытившись, заснул богатырским сном. Тогда вышел из комнаты Перун взмахнул горящей молнией и отрубил ящеру две волшебные головы, оставив ему лишь третью, его собственную, и в тот же миг обернулся ящер царем поддонным. Подхватил Перун Диву-Додолу, под белы рученьки, а спустившийся к брату на подмогу Семаргл опутал Черномора своей волшебным бичом, и потащил его за собой в Небесную Сваргу, на суд к Богу Сварогу. Как попал на суд Черномор, так присмирел сразу, а присмирев, расплакался слезами горючими, да поведал Сварогу, что полюбил он прекрасную Додолу, что ум ему застлал Чернобог, который начал шептать ему в уши, советуя выкрасть Диву. Но клялся Черномор, Богу Сварогу, что одумался, что более не станет творить зло и слушать шептание Чернобога. Сварог пожалел и простил Черномора, а Семаргл распутал его, освободив от длинных, волшебных ремней, бича. Обрадовался Черномор свободе, убрался он на свое морское дно, и затих там, на долгие века.

122